Евангелие рукотворных богов - Страница 36

В общем, Том, стоящий за длинной стойкой и протиравший бокалы, не жаловался на судьбу и мог себе позволить выбирать постояльцев.

Вошедшие из моросящих сумерек улицы двое ему не понравились сразу. Кому могут приглянуться колченогий бродяга в поношенном тряпье и низко надвинутом капюшоне и чумазый мальчишка, тащившийся следом. Нищим оборванцам можно найти место и поскромнее.

– Эгей, господа, – всем внешним видом, тем не менее, Том излучал профессиональную доброжелательность, – у нас нет свободных мест, пару верст восточнее есть другой двор.

– Мы только переночуем, хозяин.

Голос пришельца оказался глухим и невнятным, словно нечто мешало ему говорить, а рука в черной перчатке выглядела неестественно. Несколько позже Том понял, отчего в первое мгновение укололо холодом при виде этой руки. Да оттого, что кожа перчатки свисала складками, а тонкие пальцы лишь угадывались, создавая впечатление, что внутри находится лишь костяк скелета.

Однако у пришельца нашелся довод, против которого Тому было трудно возразить.

Содержимое вещевых мешков убитых наемников в основном не могло удовлетворить потребностей Ключника-воина, отшельника, но для обитателей цивилизованных мест оно было крайне необходимым. В качестве средств расчета здесь все еще использовали старые, истертые и в тысячу крат обесценившиеся деньги, но гораздо большую ценность сохранили испокон веков чтимые в этих местах кусочки мягкого желтого металла. Дороже было только оружие и лекарства. Сейчас на потертой поверхности поблескивали несколько немалых крупинок золота.

– Одну ночь? – переспросил трактирщик, смахивая в пригоршню оплату, что мог запросить и за неделю.

– Ужин, завтрак, обед и припасы на два дня.

– По рукам. – Впрочем, жутковатую руку гостя Том пожать не решился.

Трактирщик провел гостей в комнату и предупредил, что на ужин в его заведении начинают собираться, как окончательно стемнеет. Узкая каморка с единственным лежаком без каких-либо спальных принадлежностей, на две трети забитое досками пыльное окно, ржавая железная печь – так неприхотливо выглядели апартаменты одного из лучших постоялых дворов в округе. Надо сказать, Ванко и такие покои показались уютными, а Рахану было все равно, где коротать ночь. Ключник оставил утомившегося мальчика в комнате, пообещав позвать на ужин, а сам спустился вниз, к занявшему свое место Тому.

– Хозяин, надо пацана пристроить. Может, у тебя работа найдется?

– Своих дармоедов не прокормить, – трактирщик, не прекращая елозить тряпкой по утвари, покосился в сторону гостя.

– Знаешь, кому надо?

– Продать хочешь?

– Дурак ты. С людьми оставить.

– Сам ты дурак – кому он на хрен нужен, нахлебник, подумай сам, здесь народу и так навалом.

– Может, в Осетрово?

– Ты из какой глухомани приперся? Да вас и к воротам не подпустят, на копья посадят.

– А что так?

– Город!

Не нравился Тому собеседник, сильно не нравился. Накидку с головы сбросил, рожа отвратная, нормальные гости придут – кусок в горло не полезет. Вопросы задает, словно деревенщина, но держится уверенно, будто трактир Тома – забегаловка распоследняя.

– Слушай, хозяин, а если я за пацана приплачу, чтоб приютили?

Как есть дурак. Денег оставит, сам за порог, а мальчишку через день взашей выгонят. Сказать или сам додумается, что нельзя в наши дни на честность людскую надеяться, продать не продадут паренька, но и кормить не станут – все сердобольные сами с голода пухнут. Том снисходительно глянул на гостя. Рахан оскалился:

– Ясно – без гарантий.

Правильно все понял, лыбится, видно, что не простой бродяга. Впрочем, все простые давно костьми по канавам белеют, а кто на дороге выжить смог – волк, не хуже тех, которые по лесу шастают. И не смотри, что калечный из себя. Трактирщик народу за жизнь повидал много, задушевных историй наслушался и в людях разбираться научился. От нового знакомого исходил стойкий запах немытого тела, гари и неприятностей.

Бродяга бросил на столешницу горсть довоенных медных монет, взял горячего брусничного отвара, посидел, молча отхлебывая из железной кружки и рассматривая старавшегося казаться невозмутимым хозяина. Том, однако, проявлять желание пообщаться не торопился. Одноглазый взял еще стакан для своего пацана, бросил «Жрать позовешь» и направился к себе. Трактирщика прямо покоробило – командует оборванец, как посыльным, но, избавившись от неприятного общества, он все-таки вздохнул с облегчением.

Само собой разумеется, позвать к ужину хозяин не соизволил, и Рахан с Ванко спустились в зал, лишь когда шум там явственно указал на начало трапезы.

Внимание всех посетителей тотчас переключилось на несуразную фигуру Ключника. Обычно такие уроды в респектабельном заведении Толстого Тома не появлялись. Еще раз гость вызвал раздражение хозяина, когда тот увидел, сколько он ест. Сухой и тощий, бродяга потреблял пищу в неимоверных количествах, но не жадно, изголодавшись, а не спеша, тщательно пережевывая и не обращая внимание на то, что отправляет себе в рот. Словно не дорогую собачье-свиную вырезку, коей славилось заведение, перемалывали его челюсти, а нечто совершенно заурядное или, наоборот, подобным деликатесом приходилось давиться гостю изо дня в день. В какое-то мгновение Том осознал, что плата за постой оказалась несоизмеримой с ущербом, который может нанести репутации заведения такой клиент. Откормившись, по-другому это не назовешь, Ключник оставил своего пацана за столом, а сам начал нетактично навязываться к другим посетителям с глупыми вопросами. Том, вопреки обыкновению, пожалел, что в таверне нет давешних завсегдатаев – городской стражи или дружинников новоиспеченного защитника Полка. Уж они-то бы успокоили беспардонного постояльца. Ключник развязно, – ну, выпил бы браги, тогда понятно, а так ведь ни-ни, только отвар на травяном сборе, – принялся расспрашивать на очень скользкие темы: как часто проходят караваны, сколько их обычно на ярмарку прибывает, есть ли постоянные обозы, случается ли такое, что пропадают гости, не выставляется ли на торгу товар, неизвестно откуда появившийся, рабы, например, или чем банды местные занимаются, и кто заправляет ими. Причем прямо в лоб вопросы задает, кто ж ему ответит, тем более у Тома влиятельные люди собираются, они во всяких сомнительных делах замешаны, дурак здесь не ответы найдет, а только проблемы, большие проблемы на свою голову. На свою, да заодно и трактирщику авторитет подпортит – вот сука, ох, зря Том на барыш польстился, как бы хуже не оказалось по жизни.