Евангелие рукотворных богов - Страница 64

– Схема два! – откровением свыше звучит в ушах бойцов разочарованный голос находящегося за сотни миль отсюда Папы.

И тут раздаются глухие хлопки со стороны ожидавшего своего часа Робина. Выхлоп – оружие мощное, на это задание все вышли с самыми тяжелыми игрушками. Тварь останавливается в атакующем порыве, делает полшага назад.

На прочном хитине две неглубокие вмятины да пара поверхностных царапин. Однако. Схема два – уничтожение вероятного противника и захват судна. Пространство наполняется грохотом разрывов и огненными вспышками, но живая ткань оказывается прочнее мертвой стали – поверхность костяного панциря лишь покрывается копотью и незначительно мнется.

Со щелчком плети вспарывает воздух извивающийся хвост, и Бонза, предводитель лучших, не издав ни звука, валится на руки Ключнику. На животе десятника распускает лепестки ярко-красный цветок, тяжелая броня, вы говорили.

– Док, мать твою! – орет Ключник. – Штопай брюхо, сейчас кишки вывалятся!

Рядом падает подоспевший Робин. Лекарю что, разорваться? Если у десятерых ничего не вышло – что смогут сделать четверо?

Папа молчит – им даже отходить уже поздно.

– Прикрывайте! Все! – надрывается Ключник.

Тот, кто осмеливается брать на себя инициативу, наверняка знает, что делает, и Лекарь тоже отрывается от своих подопечных и в едином строю бросается вперед. Ключник кубарем катится под ноги твари, пока та расправляется с оставшимися. Итог: чуждое создание прыжком разворачивается к поднимающемуся на колено Ключнику, за тыл она не беспокоится – там три недвижных или едва шевелящихся тела. Ключник тоже долго не протянет, он с трудом сжимает истекающее кровью плечо, ах да – тяжелая броня способна противостоять ПРАКТИЧЕСКИ всем видам воздействия. А насекомое невредимо, налипшая грязь не в счет… Только что это еще приклеено там на брюхе, похожее на большую лепешку мягкой глины? Ключника работа. Он стоит на коленях под нависающими клешнями и улыбается. Сколько времени прошло с того момента, когда Таран заглянул в темный проем? Не поверите – чуть больше двух минут.

– Пока, – шепчет Ключник разбитыми в кровь губами и со щелчком сжимает кулак.

Величественное зрелище – склоненное над коленопреклоненной фигуркой слабого человека тело могущественного насекомого-кентавра. Но торжественную тишину нарушает глухой раскат, сопровождающийся треском и чавканьем. Осколки панциря отделяются от спины твари, и вверх бьет сноп огня и дыма, смешанный с ошметками внутренностей и зеленоватой слизью. Направленный взрыв, крайнее средство из арсенала Ключника для самых неподатливых запоров, способен прожечь полуметровую броню. Тварь вопит так громко и пронзительно, так обреченно и безысходно, как может кричать, умирая, либо бессмертное, либо очень, очень живучее существо. И теперь уже Ключник возвышается над противником, сняв душный шлем и разглядывая свое отражение в гаснущем миллионе фасеток громадных мутнеющих глаз. В меру волевое и мужественное, но скорее добродушное, правильные черты, не более, ничего примечательного, лицо уставшего тридцатилетнего человека. Отнюдь не портрет героя.

– Сраный драконий наездник, – пинает он остро пахнущие останки и смачно сплевывает кровью…

– Так, значит, драконы… – прошептала Стерва, лишь Рахан закончил свой рассказ.

– Драконы – всего лишь машины, механизмы… летательные аппараты.

– А наездники, те, кто ими управляет, кто они?

Ключник неопределенно пожал плечами:

– Не знаю. Мы не успели вернуться, как разверзся хаос. Чужие.

– На что они были похожи? – еле слышно спросил Брат.

– Похожи? На гигантских богомолов, насекомые такие. Ну, в общих чертах.

– Саранча, – еще тише прошептал Брат.

– Что?

– Саранча. «…Из облака дыма на землю пала саранча, и ей была дана сила, подобная той, что имеют на земле скорпионы. Но сказано ей было, чтобы не вредила она ни траве, ни земле, ни растениям, ни деревьям, а только людям, на лбу у которых нет печати Божьей. Саранча была похожа на коней, готовых к битве. На головах у саранчи были золотые венцы, а лица были подобны человеческим лицам. Волосы у нее были словно женские волосы, а зубы – словно львиные клыки. И грудь у нее была словно железная броня, а шум ее крыльев был словно грохот множества колесниц, влекомых скакунами, рвущимися в бой. У нее были хвосты с жалами, словно жала скорпионов…»

– Откуда это? – удивился Рахан.

– Откровение.

– Настольная книга нашего Большого Брата, – горько усмехнулся Рус.

– «…И я увидел Звезду, упавшую с неба на землю. И был ей дан ключ к проходу, ведущему к бездне. И отомкнула она проход, ведущий к бездне, и вышел дым из прохода, словно из огромной печи. И потемнело небо, и солнце потускнело от дыма, валившего из прохода, и на землю пала саранча…», – глухо присоединилась к Брату Кэт. – Так будет.

– Да?

– Истинно.

– Истинно, – повторил Брат.

– И что мы можем сделать? – с кажущимся спокойствием процедил Рус. – Слышала, эти твари неуязвимы.

– Сделать? – Кэт задумчиво подняла голову и посмотрела вверх.

Не на Селену, чуть левее. Потом опустила взгляд и обвела людей кристальным взглядом прозрачных синих глаз. Глупых людей, не желающих понимать такие очевидные вещи.

– Как что?.. Убить Звезду.

* * *

Они остались на Кайской горе еще на один день – нужно было как следует отдохнуть, да и не мешало определиться, что делать дальше. Рахан с Кэт понятно – станут гасить звезды, но как быть остальным, далеким от судеб мира?

Дождило. Короткое лето кончалось. К следующему полнолунию можно ожидать первых робких морозов, а через два месяца земля наверняка укроется снежным покрывалом. Мир изменил свое отношение к нашкодившим обитателям – стал холоднее.