Евангелие рукотворных богов - Страница 91

На горизонте маячили темные точки – Кызыл-Хай, последний поселок на маршруте, после которого дорога на карте приобретала вид пунктирной линии.

– Может, здесь остановимся? – спросит вечером чуть-чуть отогревшаяся Стерва.

Ключник смерит ее воспаленным взглядом, потом посмотрит на смущенного Брата, прячущего взгляд Руса, на Ванко, разучившегося плакать, и молча кивнет головой.

И потянется к гитаре забывшая ощущение струн рука, и польются, лаская утомленную душу, слова старой песни.

До Белой останется около пятисот верст, но продолжить путь они смогут только через четыре долгих месяца…

Тюнгур. Раннее утро.

Ровно год назад двенадцатилетний парнишка рассмотрел на свою беду слабое копошение в ледяной пустыне. Не заметь тогда Ванко израненного Ключника, кто знает, быть может, множество смертей, произошедших за этот год и, тем более, еще предстоящих, искупила бы гибель всего одного человека. Ну, подобрали бы позже заметенное поземкой окоченевшее тело незнакомца, предали бы земле, да и забыли – не впервой. Полусожженный хутор не стал бы логовом разбойников, терроризирующих поселки на всем течении Куты, как это происходит сейчас. Осетрово не лежало бы в забытьи, и Полку, не исключено, удалось бы объединить разрозненные поселения в подобие государства. Лекарь был бы жив и мог бы в будущем… хотя, пожалуй, хватит и одного обладателя сверхъестественных способностей. Сохранилось бы странное сообщество метаморфов, и плоды экспериментов Вия вдруг породили бы новую, совершенную расу существ. Орда, по примеру древней воинствующей структуры, собирала бы дань со все расширяющихся территорий, увеличивая зону влияния. Даже никому не заметной гибели маленького человека, проводника Ринчиндабы, могло не случиться. И еще не забывайте о драконах. Наверное, в одной из множества реальностей подобное произошло и события приняли именно такой оборот. Или имел место лишь один из предложенных вариантов, а может, произошло нечто иное, в корне отличающееся и невообразимое. Странная штука – Время, и неожиданные фокусы способно оно вытворять с Историей.

Ровно год назад, жаль только, никто не считает дни, никто не ведет летопись происходящего, не пытается создать жизнеописание-евангелие. Пока не пытается.

* * *

Посмотреть сейчас на Ванко, ведь выходит – он всему виной, ровно год назад – мальчишка, розовощекий, любознательный деревенский подросток. А теперь? Волчонок, мосластый, вытянувшийся, ему тринадцать, но выглядит намного старше. Может, это из-за взгляда? Ведь в его глазах – сила и уверенность. Не так давно, уже после зимовки в Кызыл-Хае, на просторах Чуйской степи в одной из стычек с бродягами он убил своего первого противника. Честно убил, его навыки – плоды тренировок с Ключником, скучные зимние вечера располагают к учению. И убил достаточно легко: Рахан – прекрасный учитель, а большинство блуждающего по миру отребья до сих пор полагаются лишь на грубую силу и численное превосходство. Теперь он даже не Ванко, в боевом порядке имена должны быть короткие и внятные, теперь он Ван, и свое место в построении он знает четко.

Кстати, никто не слышал о воинственном племени ванов, последователях неистового божества Одан Хана, или преданий о ванийских наемниках? Ах да, первые упоминания о ванийцах появятся лет этак через сорок после описываемых событий.

В общем, Ванко изменился. Конечно, изменились все, в большинстве своем похудели, да шрамы Ключника зажили и приобрели вид какого-то зловещего узора на лице, изменились все, но Ванко, Вана теперь не узнал бы и покойный отец.

Тюнгур, маленький поселок на берегу Катуни, откуда обычно начиналось паломничество на Белуху. Так и сейчас – традиция. До вершины чуть больше пятидесяти верст на юг.

Раннее утро. Молочный туман скрывает все вокруг, но перед шестью путниками-бойцами он начинает расступаться, отдергивая свои густые щупальца, неохотно сползая в реку. Десяток минут, и о недавнем мареве напоминает лишь узкая змейка пара, клубящаяся над руслом. Узкий подвесной мост, переброшенный через Катунь, ждет новых странников. Сколько лет не ступала нога человека на его покрытие? Выдержит?

– Вперед, – сплевывает Брат, нарушая торжественность момента, он бывал в этих местах и имеет право вести за собой отряд. – С богом.

Нога в поношенном ботинке ступает на деревянный настил…

Шли легко – не пропали даром уроки Брата, учившего правильному дыханию, да и тренированные сухие мышцы путников давно уже воспринимали нагрузку как нечто само собой разумеющееся. В районе полудня, когда спускались в долину реки Аккем, что в числе многих струится с белой вершины мировой горы, миновали небольшую избушку-зимовье.

– Быстро идем, – прокомментировал Брат. – Обычно в этом месте первую ночевку устраивали, а мы, глядишь, к вечеру еще на Панораму выйдем.

– Куда? – переспросила Стерва.

Опыт переходов уже позволял непринужденно, без одышки беседовать даже на подъемах и спусках.

– Панорама – место, откуда впервые открывается Белуха.

– Ну, посмотрим, какая она, ваша гора счастья.

– Не разочаруешься.

* * *

К Панораме действительно вышли за один день, но насладиться прелестями горы было невозможно – стемнело. Зато утром всех разбудил восторженный возглас выбравшегося из палатки Руса. Вслед за ним вывалили наружу все. И обомлели.

Окруженная поросшими лесом горами, на фоне начинающего светлеть неба, двумя идеальными пирамидами вонзалась вверх, сверкая ослепительной белизной и отсвечивая золотом, она – Вершина Мира.