Евангелие рукотворных богов - Страница 97

Кэт поднялась:

– Пора. – Жестами приказала спутникам встать вокруг нее, осмотрелась. Затем пробежала между товарищами мелкими шажками – вытоптала в снегу дорожки, соединяющие каждого из стоящих с остальными четырьмя, вновь вышла на середину и опустилась на колени.

Брат нахмурился – пентаграмма, заключенная в пятиугольник. Далеко не самый приятный знак для истинно верующего в Единого бога.

– Постой, – окликнул он Кэт, – какие ответы ты хочешь получить?

Девушка пожала плечами:

– Как уничтожить Звезду.

– А это надо делать?

– Конечно.

– Зачем? Может, они пришли нам помочь?

– Они пришли занять наше место.

– Я не верю.

– Не веришь? Посмотри вокруг.

– Но война – дело наших рук, мы сами…

Кэт посмотрела на Брата как на неразумное дитя. Заговорил Ключник:

– Ты так ничего и не понял. Нас нужно было лишь подтолкнуть, чтобы мы начали уничтожать друг друга. И у Них это прекрасно получилось. Не мешай ей.

Кэт сбросила с головы каску, нахлобученную Ключником перед началом подъема, сняла вязаную шапочку с прорезями для глаз и подняла лицо к небу. Губы ее беззвучно зашевелились.

Ветер стих. Окружающий пейзаж приобрел нарисованную неестественность – вроде все как прежде и в то же время чужое, незнакомое. Незаметно начал нарастать слышимый раньше где-то на пороге сознания серебряный перезвон, и вот уже прежние бубенцы набатом, бронзовым колоколом бьют по вискам. Воздух сгустился вяжущим киселем, жаром обдало лица, а ладони покрылись изморозью.

Не очень приятно оказаться под взором богов?

* * *

Дон-дон-донн. В унисон вибрации воздуха что-то коротко выкрикивает Кэт на незнакомом языке.

Дон-дон-донн. В нарастающем ритме стучит кровь в висках, а затылок сдавливает стальными тисками.

Дон-дон-донн. Легкие наполняются, и каждый вдох дурманит голову – так пахнет воздух после грозы.

Дон-дон-донн. Глазные яблоки сейчас взорвутся от невыносимого давления, и слезы ручьями бегут по щекам.

Дон-дон-донн. Суставы отдают ломотой, сухожилия подрагивают в такт сокращающимся, как под действием тока, мышцам.

Дон-дон-донн. Все тело, каждая его клетка пульсирует в резонанс с учащающимся биением мироздания.

Дон-дон-донн. Все быстрее и быстрее – вразнос.

Донн! Девушка без чувств падает на снег, и тряпичными куклами оседают обессиленные спутники.

Когда Ключник с Братом, справившись со слабостью, подошли к лежащей навзничь Кэт, она еще находилась без сознания. Рахан опустился рядом с ней и бережно положил ее голову себе на колени.

– Слушай, – позвал он Брата.

Губы девушки продолжали шевелиться, и слабый шепот был едва различим.

– Она с кем-то разговаривает, – пробормотал Брат. – Достучалась.

– Переводи – это твой язык.

Брат наклонился пониже и прислушался.

* * *

– Aeronavis matertris.

– Челнок матери…

– Terra ingeniosa colenti.

– Благодатная почва.

– Auferte malum ех vobis, – шепчут бескровные губы.

– Что-то об искоренении зла, – переводит Брат.

Пауза.

– Ultima ratio.

– Последнее средство.

– Какое? – спрашивает подошедшая Стерва, но Кэт общается вовсе не с ней.

– Ultima!

– Последнее…

Напряженное ожидание.

– Satan!

– Сатана?! – Переводчик бледнеет.

– И что это значит? – Похоже, Ключника не смущает упоминание о Князе Тьмы.

А шепот Кэт все ускоряется, захлебывается.

– Khartallahh!

– Dombaroff!

– Allessk!

– Uzshuur!

– Dershafisk!

– Shanhis!

– Не понимаю, не понимаю, – растерянно бормочет Брат.

– Переводи, – требует Ключник.

– Это не латынь!

– Переводи!

– Это бред! Ну – карталах, домбаров, алеск, ушур, дершафиск, шанхис. Абракадабра!

– Septem palatium!

– Седьмой чертог.

– In cubili oblivioni traditus! – бьется Кэт.

– Логово, – кричит Брат, улавливая знакомые слова, – забытое всеми логово!

– Логово Сатаны? – переспрашивает Стерва.

Брата тошнит, и он падает в обморок. А девушка открывает глаза.

– Последнее средство – Сатана, скрывающийся в забытом всеми логове, – мрачно подводит итог Ключник.

Глава 15

Счисление пути, инерционная навигация, вектор результирующей силы, ось акселерометров, попадающая траектория, момент отсечки тяги, настроечное значение функционала, момент разделения. Что за бред бормочет себе под нос сгорбившийся над столом безумец? Так звучит литания рукотворным богам.

Замри. Затаи дыхание. Почувствуй дрожь земли, монотонное гудение скрытых в толще механизмов. Что это? Песок струится вниз, очерчивая многоугольник входа, массивный восьмиугольный люк приподнимается и уходит в сторону, обнажая бездонное жерло шахты. А почва вокруг провала взрывается огненными гейзерами, искрящимися фонтанами отводя отработанные газы. Фейерверк продолжается несколько мгновений, вибрация нарастает, нарастает… и вдруг обрывается короткой агонией. Тишина, вяжущая вата в заложенных ушах. Из черного омута медленно поднимается, словно в родовых корчах извергаемое самой плотью мира, аспидное, величественно стройное тело. Сожми ладонями виски и запрокинь голову, попытайся охватить взором то, что уже целиком оказалось над поверхностью и на миг замерло, пьяно покачивая тупым носом в поисках равновесия, будто разминая затекшие за десятки лет обездвиженности члены. Вздрогни. Нет, это не обрушится вниз многими тоннами, видишь – оно подтянулось, судорога с глухим ропотом прокатилась под железной кожей. Оно отряхивается. И рвутся толстые пуповины, отсекаемые гильотинами, падает вниз бессильный корсет стальных оков, и на столбе пламени вонзается в туманное небо массивная колонна. Два удара сердца – и вынырнувший из недр объект уже в невообразимой высоте, наклонившись, как против порывов ветра, устремляется к своей безумно далекой цели. Сатана рвется навстречу своему аду. А небеса, потирая ушибленное место, мгновенно оправившись от нанесенной пощечины, все-таки чуть запоздало наносят ответный удар. Зажмурься. Всеми цветами спектра, сполохами затмевая облака, вспыхивает высь. Осанна! Грянет ангельский хор, предвещая сошествие рая, и над головой разгорается второе солнце, многократно белее, ярче и чище старого. Ослепительное и беспощадно близкое светило. Эдем? Доля секунды превращает плавящуюся землю в пенящееся пузырями стекло. Черная завеса вдоль всего горизонта плотной стеной тянется в космос, и небосвод становится подобен пятаку света на дне глубокого колодца. Пространство проваливается вниз, а свод схлопывается, повергая землю в первозданную тьму. Не бойся – скорее всего, даже наверняка, ты давно мертв.